Опытный путешественник Екатерина Попова

Интервью с Екатериной Поповой 

Специфика моих походов такова — это не плющение, это достаточно активное времяпровождение, даже если это не очень физически напряжный маршрут, я буду пытаться придумывать что-то дополнительное, в любом случае мы будем чем-то заняты. Такого, что мы до обеда спим, не получится. На днёвке я вообще жутко устаю, потому что мы то баню делаем, то куда-то идём, то тренировку проводим. 

На любом маршруте я пытаюсь найти культурно-историческую составляющую, маршрут состоит за множества кусочков и это его украшение, дополнение, изюминка.

Сказочник из меня плохой, я скорее буду вместе с группой что-то искать, мне интереснее найти новое место на маршруте. Мы можем взять отзывы старые или описания маршрута, они бывают забавные, и все вместе по ним пойти искать, особенно если мы в разведке и если ребята действительно хотят что-то посмотреть. 

Благодаря наличию своих детей, меня абсолютно не напрягает, когда в группе есть дети. Я знаю, что с ними делать, мы спокойно вместе существуем. Они нормально ко мне относятся, проблем у нас нет. 

Родители сами решают, что можно их ребёнку, это их политика, их семья. Я могу сказать, что это безопасно, с точки зрения меня, как инструктора, это сделать этот ребёнок может. Но всех детей всех возрастов по максимуму пытаюсь приучать в походе к самостоятельным делам. Хочешь? Можешь? Безопасно? Конечно, делай. 

У нас ходит достаточно много детей, стараемся воспринимать их как взрослых, и больше давать самостоятельности. Среди дел сбор дров и разжигание костра, на кухне помочь, что-то куда-то принести, по гребле были моменты, когда у нас просто шли детские экипажи. И это было даже круче, чем до того, когда ребята шли со взрослыми и были рассажены. В 12–13 лет это уже почти полноценный взрослый по возможностям. Да, конечно, их нужно где-то тормозить, но когда они вместе садятся, прям азарт начинается, и они настолько активнее и удачливее в чём-то взрослых, и они понимают, что они сами могут, и у них этот опыт накапливается. Ещё дети могут помогать при постановке бани, при загрузке-разгрузке, могут рыбу наловить, байдарки вытащить, накачать — это вообще детская тема, это любой возраст может. 

Если их не ограничивать, то они могут многое. 

За 7–11 дней моего похода группа проходит несколько стадий. Начальная стадия — это встреча, когда группа косо смотрит друг на друга и не понимает, что происходит, дальше идёт этап знакомства, достаточно активный, и в чём-то длительный, часа два мы просто разговариваем, дальше ребята переваривают эту информацию, как-то адаптируются, и дальше идёт уже привыкание к нам сначала, дальше друг к другу в большей степени, где-то ближе к вечеру первого дня, а дальше оно уже всё выполаживается и идёт само. Кроме печальной стадии расставания, больше ничего не вычленить. 

Если у человека есть конфликтные моменты, то они могут выплыть в любой момент, особенно на усталости. Обычно это какая-нибудь усталость от непогоды, вот, например, 2015 год был жутко дождливый и холодный, там группам было тяжело. Приезжали ребята, которые ожидали другого, то ли описания не читали, то ли ещё чего, и им было всё не так всё время. То есть подпитка, внимание нужна была постоянно. 

Большинство описаний своих маршрутов я составляю сама. Когда пишу описание, прорабатываю маршрут, я прокручиваю в голове, как его пойду. Раскладываю его по дням, по красивым местам, по катательным местам, по рыболовным местам, по местам, где можно что-то интересное сделать. Эта логистическая цепочка может меняться в зависимости от занятости стоянок, от желания группы, но это та схема, которой я планирую пойти с усреднённой группой. 

Каждый раз маршрут уникален, каждый маршрут мы идём по одному-максимум два раза за год и каждый раз он получается другой — это зависит от группы и её интересов и возможностей, погодных условий. У нас есть маршруты, которые идут по малохоженным местам, где нет такого потока, как на Шуе или на Умбе, например. На Поньгоме у нас вообще никого нет, встретить там хотя бы одну группу — это уже такое удивление! Поэтому там у нас полное раздолье, мы что хотим, то и творим, любая стоянка наша, и мы можем двигаться так, как нам удобно. В какой-то мере приятно по 14 дней никого не встречать. Здорово, когда есть возможность полностью отключиться от внешнего мира — как на Ваме-Водле, где нет связи вообще, до момента финиша. И людей там, кстати, тоже нету. 

За счёт байдарок мы можем заползать туда, куда не идёт основная масса туристов, либо идут какие-то одиночки совсем, либо местные рыбаки. Наши речки не очень сложные по категории, но достаточно красивые по месту, по рыбалке, но они не потоковые. 

Когда группа хочет и рыбалку, и тусовку, и экстрима — мы чередуем варианты. Мы встаём и там, и там, и там. 

Я очень нервно отношусь к любым конфликтам, и разбирать их пытаюсь ещё в зародыше. У меня стресс был бы у первой, если бы в группе были конфликтные ситуации. С человеком, у которого какие-то проблемы, я общаюсь в первую очередь. Это моя группа, и если что-то не так, то это и моя вина в том числе. Наверное, не вина даже, но это проистекает от моих действий, от моего управления. Для начала можно сгладить эффект, просто поговорив с человеком, а дальше уже по ситуации смотрим. 

У любого нытья есть причины, даже если это обычная усталость в конце дня. Мы делаем максимум для того, чтобы замёрзли меньше, устали меньше. Но мы же путешествуем и для того, чтобы были физические нагрузки, чтобы получать физнагрузки и отдыхать после них. И мы едем в лес, где есть то дождь, то снег, то солнышко. Это непредсказуемо, это риски, которые мы предполагаем заранее. Конечно, такие моменты я помогу людям пережить, объясню, сколько идти, покормлю вовремя, распорядок дня будет зависеть от погоды — в холод любые остановки на обед будут с дополнительными кострами, чтобы ребята могли обсохнуть и не замёрзли за время, пока готовим. 

На старте в первый день инструктаж иногда часа на два. Основной упор делаем на то, что у нас идёт групповая, командная работа, мы все вместе, в связке, у нас нет «а я хочу туда и иду!», мы все либо идём, либо нет. Мы выбираем общее направление, мы зависим друг от друга. Поэтому мы сначала делаем коллективную работу, потом уже занимаемся индивидуальными делами. Сейчас такое время, когда это мало кому привычно, видимо, поэтому приходится всё это действительно проговаривать. Да, мы сначала обносим лодки, не только свою, а помогаем всем. Да, мы сначала ставим лагерь общий, чтобы дежурные могли начать готовить еду, да, мы сначала готовим дрова, потом только идём переодеваться. Также в первый день проговариваем ответственность за снаряжение, где находятся аптечки, к кому из инструкторов обращаться в случае поломок, что делать в случае непредвиденных вещей — клещи, заблудился. Ещё распорядок жизни обязательно, что и когда происходит по времени, как мы движемся на воде, технику безопасности. 

На знакомстве обязательно присутствуют все инструкторы, иначе получается эффект «я отдельно, группа отдельно». Если инструктор в этот момент отошёл, это может полностью его вычеркнуть и эффективность в работе с группой будет слабенькая. В момент знакомства мы не только по именам запоминаем, но ещё спрашиваем, зачем человек приехал, какие у него ожидания, чтобы понимать, как строить маршрут для этого участника, что он умеет и может, чего от него ожидать. Нужно ещё распределить людей по экипажам, и вот так сходу узнать про людей очень многое. 

Свой профессиональный уровень инструкторства я, честно говоря, даже не оцениваю. Мне его не на что ровнять, нет никакой шкалы оценки, я знаю, что здесь у меня хорошо, здесь бы я хотела лучше, а сравнить это с кем-то ещё я не могу. 

Нет предела совершенству, идеальный уровень инструктора-помощника такой, что я в любой момент могу оставить на него группу и буду уверена, что там ничего не случится. Всегда предполагаю ситуацию, что со мной на маршруте что-то случилось, и если меня второй инструктор или помощники не в состоянии заменить, то что в таком случае будет дальше? Поэтому и пытаюсь вкладывать и тренировать по максимуму при любой возможности.

В случае какой-то сложности стараемся проговорить, что происходит, что и почему мы делаем, чтобы все понимали, где граница, что можно, что это не страшно, что это не плохо, а просто такая вот ситуация. Но я не вспомню ситуаций, когда бы был действительно треш. Если ты правильно понимаешь, что нужно делать, то ничего критичного в этом нет. Да, приди, да, переоденься вовремя, да, работай спокойно в таком-то направлении, да, не отрывайся от других, да, тебя подождут. Первое — не психуй, второе — поддержать свои силы тебе всегда помогут. В первую очередь, это свой пример, своя моральная поддержка, передача энергии словами. 

Я обычно хожу на байдарке-единичке, для активной страховки. Стою после порога или в промежуточной суводи и вылавливаю всё, что ко мне приплывает отдельно от байдарок. В зависимости от реки, это может случаться часто, как на Умбе, например, или не случаться вообще, как на Воньге. Обычно ничего не обносим, стараемся проходить всё. Самые клеевые пороги обносить? Но бывает, когда принимаем решение, что идти опасно и всей группой обходим. Или кто-то из участников считает, что не готов, тогда другие с радостью проводят их байдарку.

Если накачать надувную байдарку правильно, то она жёсткая. На многих фотках видно, что лодка наполовину вылетела над валом, но никуда не складывается. Мягкая лодка — это стереотип после опыта на байдарке «Щука». Если участник поленился с утреца подкачать, то она да, может, но не сложиться пополам, а просто на винтовой бочке подвернуться, выкинув участника за борт. 

Прохождение на байдарках категорийных речек это уже клёво, это приключения, но это, конечно, не сущий экстрим. Здесь если ты сам что-то накосячишь, то уже не как на катамаране, где сзади сидит инструктор и всё поправит, а придётся разруливать самому. Инструкторы, конечно, всё спасут и вытащат, но придётся самому всё это проходить, инструктор за тебя не сделает. Естественно, сначала учим управлять, пороги просматриваем и обсуждаем, как проходить. Но как работаешь, такой и получаешь результат. И это добавляет определённых ощущений, самостоятельности и свободы выбора и последующего удовлетворения от достигнутого.

Я никогда не заставляю пойти участников туда, куда они боятся. В пороге показываю тот путь, который максимально безопасен, всегда при желании разрешаю обнести. Но на самом деле обносить сложней, чем пройти порог. В крайнем случае кто-то из инструкторов проводит байдарку, либо ребята, кто хочет ещё прокатиться. Всегда есть те, кто в этом пороге ещё три раза захотят, и с огромным удовольствием за всех ещё раз пройдут. 

В течение всего маршрута мы можем тасовать экипажи, об этом предупреждаем сразу. Это даже интересно, посидеть там матросом, здесь поуправлять. И девчонки сзади сидят, и парни, принципиальной разницы нет. На байдарке оба места важны, просто управление с них немного разное, ни гендерного, ни физического разделения нет, кому где удобнее. 

На пустую байдарку «Ватерфлай» можно сесть и втроём, и вчетвером и такой аквапарк устроить! Она как большой матрас, это не привычная всем килевая байдарка в прямом её смысле, с жёсткими конструкциями, кренами, неустойчивостью. Это действительно лодка, которую можно взять человеку без опыта, полному «чайнику», в первый раз сесть в неё, и получать какое-то удовольствие и при этом это будет безопасно. Очень устойчивая, по ней можно ходить ногами. Они не очень ходкие по озеру, не очень быстрые при этом, но зато во всех порогах я уверена, что с моими участниками ничего не случится. Даже переворачиваясь, они вылезут из неё быстрее, они не застрянут ни в каких ремнях, ни под какой декой, мне не придётся за ними нырять, в конце концов. Её можно перевернуть и поставить прямо в пороге, залезть обратно и пойти дальше. 

На мой взгляд, ключевым для сохранения тепла является своевременное питание и полноценный отдых. Стараемся не допускать накопления усталости и голода, но это уже работа инструктора, даже под крики «а я не хочу, я не устал!». Здесь часто бывает много споров. Но иначе мы не дойдём следующие десять километров. Проверено неоднократно.

Я, в принципе, всегда доминантный товарищ, который хоть немножко, но давит. Поэтому, если я чувствую сопротивление, я пытаюсь найти причину, не бывает так, что люди просто так козлят. Они приехали отдыхать, мы им отдых организуем, если это не связано с моментами безопасности, то мы делаем так, как для них лучше. А если это безопасность, то тут уж извините, но будет, как я сказала. Тирания у меня в походе однозначно, другое дело, что я стараюсь услышать, чего хотят ребята. 

Если человек в состоянии работать на том уровне, на котором меня устраивает, то проблем с делегированием нет. Но если я не доверяю хоть немножечко, если я сомневаюсь, то буду ходить контролировать, это ещё сложнее. Как перебдёжник и гиперотвественный псих, многое приходится делать самой, потому что у меня не так много людей, на которых я действительно могу что-то переложить. 

Нас с братом в детстве родители ежегодно таскали в семейные походы, а папа серьёзно занимался, участвуя в спортивных походах серьёзных категорий, куда детей, естественно, не брали. А потом мы попали в туристическую детскую секцию, и это, наверное, самое «ужасное» воспоминание, поскольку большего раздолбайства я не видела нигде. И сейчас, сколько у меня дети занимаются, это полный хаос. То есть после домашнего тур. воспитания мы отличались своей организованностью, отношением к технике безопасности и были слегка белыми воронами. 

В какой-то степени я социофоб, людей до определённого момента я слушаю, но я не нацеленный на общение человек. Я неразговорчивый человек, я не могу травить байки часами, но я могу собрать толпу и её куда-то повести, я лидер, которому одному скучно. А когда куда-нибудь, вместе с кем-нибудь ещё и в работу превращается, это вообще замечательно. 

В первую очередь я нацеливаюсь на группу, и чтобы сделать хорошо свою работу. Если я делаю хорошо, то я получаю подпитку дополнительную. Я, бывает, выматываюсь физически, но это проблема одного дня, завтра я опять буду в порядке. Выжигания нет. Тем более, если вдруг дети со мной на маршруте и домой не тянет, то это вообще хорошо. 

Бывают участники, которые ходят с нами регулярно, мы действительно нашли друг друга. Мы можем в разведку с удовольствием сходить. И почти на каждом маршруте есть один-два таких похожих человека. Есть участники, которые сами по себе приятные люди, с которыми просто приятно поговорить, которые готовы начинать общение. То есть они дополняют ту чёрточку, которой не хватает мне. А есть ребята, которые, наоборот, фанатично любят какую-то физуху, найти ж***, залезть в неё, получить нагрузку, попсиховать, получить адреналина, и дальше в счастье уйти отдыхать. Прогрести побольше, «раскопать» речку, по весне или по осени разгребать завалы на ней, по пояс в грязи, в мороз, с бензопилой, вытаскивать брёвна. Абсолютно ненормальное, неадекватное занятие, но это прёт. Ты делаешь хорошее дело, чтобы по речке можно было ходить и любоваться ей. Не хуже спортивного зала. 

У меня нет сухой гидры. Я иду с участниками, которые неподготовленные, у которых максимум что может быть — это неопрен. У меня, соответственно, нет необходимости в сухом гидрокостюме, потому что это странная ситуация, когда вся группа трясётся от холода, а я это не ощущаю, и не в состоянии отконтролировать. 

Я люблю работать, но я хочу чётко понимать, для чего я это делаю, что меня в этом прёт. Вот я хочу сейчас работать, значит, буду продуктивно работать, от этого буду получать удовольствие я, а работодатель будет получать хороший результат, а просто так сидеть и ничего не делать на работе не могу, мне времени жалко. 

Мне нравятся физические нагрузки сами по себе, мне нравится решать какие-то задачи, периодически я с огромным удовольствием что-то с детьми делаю, в плане творчества. Могу часами сидеть, их магнитики раскрашивать, ещё что-то. С удовольствием в огороде ковыряюсь, дизайнерские моменты делаю. 

Что мне в моей работе в «Тайм Триал» нравится, что у меня нет чёткого ограничения, есть простор для идей, основная задача это что-то придумывать. То есть ты придумал, сделал и проверил, в сочетании с логикой и аналитикой, с умением сделать из многих решений конфетку, меня это действительно прёт. Точно так же, как написать реально интересный маршрут, который будет сочетать и экстремальные моменты, и красивейшую природу, и культурные, исторические особенности. Это хорошо сделанная работа, когда у меня получилось всё, что я хотела. 

Мне интересно делать что-то новое, точно так же я не могу водить одни и те же маршруты.

В каких-то аспектах я уверенный в себе человек, но я всегда ожидаю? что есть другие варианты, которые тоже могут быть правильные, не обязательно моя версия правильная. Я обязательно выслушаю чужие варианты, сделаю так, как приму решение после сбора всей информации. Если я инструктор и я здесь старший, то я поговорю с инструкторами, с участниками, а если выборки информации нет, то да, тогда вот моё решение. 

Меня радует природа, погода, птички, солнце, хорошо сделанная работа, любая своевременность — пришло время ужина, а ты как раз проголодался. В лесу вообще всё радует: мох, сосенки, камушки, папоротничек. Но я не люблю, например, лиственный лес. А вот всякую северную, болотистую, тундровую, хвойную, каменистую природу очень люблю. Южные леса меня угнетают и давят.

Мне хочется побывать почти везде, все северные, все гористые части. Не люблю раскрученные места, где много народу, хочется залезть туда, где никого нет. Люблю открытые пространства, воду люблю в любых проявлениях, в ручейках, в озёрах, в море. 

На Умбе в 2015 мы скормили медведю батона четыре плесневелого хлеба (с прошлого маршрута не выкинули). Он когда к нам пришёл и начал вещи таскать, мы эти батоны подальше в лес отнесли и ему высыпали. И только после того, как он их съел, он начал хоть немного бояться. Это насколько надо быть голодным, чтобы у него инстинкт самосохранения настолько притуплялся? Он пока не поел, он пёр напрямую, не обращая внимания на людей. А после этого радиус приближения явно увеличил, ходил осмотрительнее. Группа очень быстро бегала, но потом освоилась, к вечеру привыкла. Деваться-то некуда было, там они на каждой стоянке были. 

Участники байдарок боятся, я предполагаю, что не верят в свои силы, им больше нравятся катамараны. Хотя если посмотреть реально, то байдарки интереснее. Я считаю, Карелию катамараны давят, все эти порожки. Из минусов — по сравнению с катамараном, на байдарке ограниченный круг людей, можно только подгрести, чтобы с кем-то поговорить. На катамаране есть группа людей, благодаря им есть больше возможностей похалявить, это хорошо, когда ты девочка, слабый подросток. Ну и катамараны озёра ходят под мотором. 

Секрет успеха звёздного инструктора в харизме. Большинство людей приходят не на маршрут, не на снаряжение, даже не на организацию, а именно на человека. Если он их цепляет, то участники остаются. Нет — маршрут может не задаться, что бы ты не делал. 

Мои слова — это чёткость, организованность, любимый перфекционизм и движуха. 

Я люблю крутиться у костра всё время. Даже так, я не могу не крутиться у костра, поэтому в приготовление пищи всегда влезаю, но бью себя по рукам, дабы не мешать другим творить. Из того, что на меня обычно ложится, это блинчики или оладушки с черникой, пока ребята парятся в бане. 

В инструкторство я пришла волей случая лет шесть назад. Это оказался для меня очень удобный вариант, когда ты можешь заниматься тем, что тебе комфортно, удобно, приятно и при этом ещё и зарабатывать. Все мои работы получаются больше как хобби, кайф. Поэтому когда появилась возможность ходить в разных направлениях, да ещё и на байдарках, грех было не воспользоваться. 

Я никогда в жизни не пошла бы работать в школе учителем. Настолько неблагодарный труд, заставлять, пытаться поймать и впихнуть в детей то, что они не хотят, это, наверное, ужастик. Офисы меня в этом плане не пугают. 

Из раздела мечты — работать на складе, чтобы всё было чётко по полочкам разложено, а если ещё и математически рассчитать, что где должно быть ближе, что дальше, чтобы это идеально работало и не мешало себе и другому — это идеал. 

100% моей жизни делятся так: 30% туризм, 30% дети, 30% на себя, 10% на гнездование, обустраивание семейного уюта, дачи, огорода, дома. По окончании сезона с новым взглядом, по осени я всё привожу в порядок. 

Стажёрам я бы дала одну рекомендацию: найдите своего инструктора, с которым вам будет комфортно, с кем вы будете психологически совместимы, иначе это превращается в издевательство друг над другом. 

Жизнь меня не ставит в такие условия, чтобы мне приходилось дорожить работой больше, чем своими принципами. У меня всегда есть возможность развернуться и уйти, слава богу. 

На природе я абсолютно комфортно себя чувствую, независимо от того, дождь, снег или ветер, я могу создать себе комфортные условия и жить там бесконечно. Если в наличии имеется ещё и связь, то разница между домом, диваном и палаткой отсутствует.

Беседовала Дарья Секерина.

Санкт-Петербург, 2017 год.